Ботвенева (Цветкова) Анна Львовна родилась 14 февраля 1914 года в д.Самсонка Нерехтского уезда Костромской губернии (Горковский сельский совет Нерехтского района) в крестьянской семье. После окончания начальных классов Богословской школы родители отправили её в няньки в дом Тихомировых в деревню Тюшнево присматривать за детьми.
Став чуть постарше устроилась санитаркой в больницу Фурманова, где отработала два года. Затем 5 лет работала на Василёвской фабрике мотальщицей. Переехав в Ярославль, стала осваивать профессию токаря на автомобильном заводе. Там повредила руку станком, пришлось вернуться в родной колхоз «Дружная семья» (после укрупнения вошёл в состав колхоза «Волга») Нерехтского района.
Вышла замуж в деревню Окулово за Ботвенева Виктора Захаровича, расписались они в феврале 1941 года, и стала Анна Львовна работать в полеводстве в колхозе «Танкист». Ее дочь Сорокина Галина Викторовна рассказывала, что их небольшая семья жила в небольшом домишке вместе со старенькой свекровью. В начале 1941 года отца послали на строительство Рыбинского водохранилища, а перед самой войной он работал на строительстве дороги за Костромой. Галина Викторовна со слезами вспоминала о пережитом времени военных лет:
«22 июня 1941 года папе сразу же вручили повестку на работе. На лошади с другом они приехали домой, а 23 июня отправились в Кострому. 28 июня он уже уехал на фронт, а в октябре 1941 года пропал без вести.
Я папу не видела. Когда он на фронт уходил, я ещё не родилась. Жили мы не богато. Коровы в хозяйстве не было и пришлось купить козу, но и её вскоре не стало – утащили волки.
В войну, да и после-то войны жили голодно. Хлеба не было. Ели картошку, свеклу, капусту. Картошки ближе к весне не хватало и приходилось ходить в поле и собирать из-под зимы перемороженную, то, что не успели убрать до морозов. Пекли из неё лепёшки. Мы ходили в лес, в поле собирали клевер, хвощ, матрёшки, щавель. Траву сушили и толкли. Чай пили с морковью и свёклой. Свёклу натирали на тёрке и сушили в печи, затем заливали молоком и снова ставили в печь. Когда свёкольная масса усыхала, её разрезали на квадратики, которые мы называли конфетами.
Матери переживали за своих детей, что им поесть нечего. Иногда колхозники, когда шли с поля с работы, подбирали несколько колосков или картофелин и прятали в карман. Но на краю деревни стоял председатель, и приходилось всё это добро выбрасывать. Могли и в тюрьму посадить. Мама рассказывала, что в то время судили старушку, которая обмолотила снопик ржи для своей семьи и ей присудили три года тюрьмы за это.
От голода нас спасало ещё молоко. Дедушка Лёва отдал нам тёлочку. Мы её из деревни Самсонки привели. Только через два с лишним года мы дождались от неё молока. Но и его приходилось почти всё сдавать в зачёт продналога. Яйца, шерсть тоже сдавали.
Мама работала весь световой день и, когда наступали сумерки, она принималась за домашние дела. Стирала, стряпала, вязала, шила… По ночам мы забирались на печку. Ставили гасик на боров, мама брала спицы, пряжу и вязала или читала. Она любила читать и читала много. Мама вязала указки из овечьей шерсти на фронт. Это варежки, у которых указательный палец вязали отдельно, вот их так и называли.
В годы войны маму два раза посылали на лесозаготовки в Космынино. Тогда мне было 1,5 года всего. Со мной нянчилась старенькая бабушка, которой помогал деревенский мальчик лет десяти. Он с колодца воду носил, на ферму за молоком бегал. Для меня в колхозе выписали 0,5 литра молока.
Мама рассказывала, что лес валили по колено в снегу, в морозы -25-30 градусов. Одежда у работников не успевала просыхать. Так и работали в сырой одежде.
Весной пахали, боронили на быках и коровах. Лошади на фронте требовались. Бороны приходилось таскать и женщинам, и старикам. В поле копали иногда и лопатами, и сеяли вручную. Мама вспоминала, что она скашивала по сорок соток на сенокосе. Когда скирдовали, то сено к скирде на носилках носили. Маму всегда ставили на завершение скирды. Она была мастерицей скирды завершать.
Зерновые в поле тоже убирали вручную. Косили косой, жали серпами, вязали снопы. Хлеба молотилом молотили и веяли. Сортировку тоже крутили руками. Хлеб весь отправляли, а работникам отходы оставляли и потом делили между колхозниками.
Лен таскали руками, вязали в снопы и ставили в бабки. После его колотили вальками, сортировали. Льносоломку расстилали на лугах и ждали, когда она вылежится. Льнотресту в ригах сушили, потом мяли и трепалкой её трепали.
Зимой мама постоянно сено возила на лошади на ферму из поля. Снег от скирды сначала надо было откопать, особенно трудно было в метели. Были огромные снежные заносы. Сугробы наметало больше метра, ветер срывал сено с вил, когда его на воз укладывала. Маме приходилось идти впереди лошади, а лошадь за уздечку вести.
После войны в 1949 году бабушку Василису (мамину свекровь) забрали к себе дети. Из нашего дома они забрали всё: посуду, ложки, самовар, ларь… Чай мы кипятили в чугунке. Оставили нам только голые стены. Даже нашу корову у нас увели и продали по дороге. А потом нам бабушка Таня (мамина мать) отдала старенький самовар. Потихоньку стало всё налаживаться. Мне лет восемь тогда было. Мама вновь всё одна наживала…»
Анна Львовна прошла долгую и трудную дорогу по жизни, оставив о себе тёплые воспоминания односельчан. Большую её часть она жила и трудилась в селе Армёнки Нерехтского района. Умерла 28 января 2010 года.
Анна Львовна награждена медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг», «Ветеран труда», юбилейными медалями в ознаменование Победы в Великой Отечественной войне.
Материал о труженике тыла подготовила заведующая Спасской библиотекой Н.В.Белова в 2024 г.
по дневниковым записям Сорокиной Галины Викторовны. | 
